Луч света в темной коммуналке  - Дарья Калинина

– Про меня? Наверное, вы ошибаетесь. Я никогда не видел этого своего деда. Дело в том, что вся родня…

– Да, я знаю, – спокойно произнесла Сильва. – Петя мне говорил, что родственники отвернулись от него, когда он впервые попал за решетку. Но я своими ушами слышала, как Петя сказал: «Дима – мой внук. Сын моей сестры. Если меня арестуют, поезжай к нему. Забери посылку, которую я ему отправил». Получали вы посылку?

– Нет. Не было ничего.

– Тогда я не знаю, как и быть. Петю уже не спросишь. Если не получали, так и ладно.

– И это все?

– Все, что мне удалось узнать. Но только если у Пети нету других внуков по имени Дима, то этот тип может отправиться к вам.

– Зачем? И как он про меня узнал?

Сильва смутилась еще сильней.

– Может, он следил за Петей, когда тот ходил на почту. А для такого человека выяснить, куда и кому была отправлена посылка, тоже не проблема.

– Но что ему может быть от меня нужно?

– Думаю, что его интересует содержимое посылки, которую отправил Петя. Не знаю, с какой целью этот человек заявится к вам, но, если заявится, будьте осторожны. То, что случилось с Петей, должно послужить вам предостережением.

Дима и так чувствовал себя неважно, а уж после таких откровений Сильвы вообще захандрил. Он даже не стал заходить к себе домой, как-то не хотелось соваться туда, где его мог поджидать бородатый гном, по сути, спровадивший на тот свет деда Петю. Отправляться следом за дедом Дима пока что не хотел. Поэтому Дима, не заходя домой, сразу отправился к теще Витька.

Необходимый минимум, чтобы привести себя в образ отпетого уголовника, у него был с собой. А поношенное старье удалось раздобыть на ближайшей мусорке. Превозмогая брезгливость, Дима влез в чужие обноски. В душе он поклялся, что, если будет возможность, выставит бородатому гному счет за все эти перенесенные по его вине неудобства.

Теща уже ждала его у подъезда. И первым делом Дима получил от нее выговор. Видимо, такая уж звезда сияла сегодня над его головой, что все были недовольны его поведением.

– О господи! Что у тебя с рожей? Тебя вроде бы еще сильней перекосило.

– Не выспался я сильно.

Дима и сам чувствовал, что перестарался с гримом. Не стоило ему так сильно заклеивать себе глаз. Теперь он им почти не видел. И кожу сильно тянуло.

– Сегодня урока не будет! – заявила старуха.

Дима уже думал, что таким образом она ему дает от ворот поворот, но бабка неожиданно продолжила:

– Сегодня пойдем к моей дочери! Я ей уже звонила, она меня ждет.

– А я?

– И ты пойдешь вместе со мной. Будешь ждать в подъезде. Понадобишься, позову.

Дима никак не ожидал, что старуха так скоро и напористо пойдет в наступление на своих родных. Но сейчас она явно решила припереть дочь к стене, устроив им с Димой очную ставку. В принципе Дима был и не против. Ему требовалось как-то вывести старуху на разговор о квартире, которую она занимает одна, не позволяя дочери с зятем устроиться так, как им этого бы хотелось. Как ни крути, а дочь имела все права на половину жилплощади. И старуха, продолжая жить, не считаясь с интересами дочери, ущемляла ее права. Очень хорошо, что правда на стороне молодых. Если разговор пойдет откровенный, то и Дима тоже найдет, что сказать. Пусть пока старуха воображает, что он полностью на ее стороне. Когда дойдет до дела, Дима проявит себя.

Долго им идти не пришлось. Своего мужа дочь старухи, Лизон, нашла себе в соседнем доме. Пересекли двор, вышли на улицу, прошли несколько шагов и свернули в следующую арку. И вот они уже во дворе врагов старухи – ее дочери и зятя. По лицу старухи не было заметно, чтобы она как-то особенно волновалась перед разговором. Разве что губы сжались в одну прямую линию да тени под глазами залегли еще сильнее, чем вчера. Должно быть, не один Дима провел эту ночь без сна. Старухе тоже было, о чем подумать. И Дима очень надеялся, что мать сумеет понять дочь и пожелать ей семейного благополучия, пусть даже с мужем, которого сама старуха на дух не переваривала. Хотя что-то подсказывало Диме, что так гладко разговор у них не сложится.

Зашли. Поднялись на третий этаж. Пока шли, Дима оглядывался по сторонам и понимал, что ему тут не нравится. Лестница была грязной. Стены разрисованы неприличными картинками и снабжены еще менее приличными комментариями к ним. Пахло тоже отнюдь не маргаритками, хуже некуда.

А ведь многие коммунальные квартиры в центре города давно были приведены в порядок. Некоторые даже расселены, жильцы обрели каждый свое отдельное счастье. Ну, или несчастье, это уж кому как повезет. И даже те, кто продолжал оставаться в коммуналках, все равно получали отремонтированные подъезды. Но эта лестница была заселена какими-то законченными маргиналами, к которым даже коммунальщики соваться не торопились. А может, их визиты были просто незаметны на фоне такой лавины всепоглощающей человеческой грязи.

– Видишь, в каком клоповнике живет моя доченька, – с горечью произнесла старуха. – А все почему? А потому, что не слушала свою мать!

– То есть вас?

– Да, меня. Одна у нее мать. А мужей может быть сколько угодно. Помрет Витька, с кем Лизон останется? Со мной! Одна мы с ней кровь. То-то.

И старуха забарабанила в дверь. Не потому, что хотела наделать своим появлением побольше шуму, а потому что звонка на этой двери не имелось вовсе.

– Кто там?

– Ты ответь!

– Это из ЖЭКа, – сказал Дима. – Вы мастера вызывали. У нас заявка из вашей квартиры имеется.

Дима рассчитывал, что в таких старых квартирах всегда что-нибудь, да и ломается. То труба засорится, то проводка полетит. Дверь им открыли быстро. На пороге стояла высокая худощавая женщина с изможденным, но все еще красивым лицом. Кого-то она Диме напомнила. Но кого?

Женщина увидела старуху и отшатнулась:

– Мама!

– Дочь!

– Ты зачем пришла?

– Есть разговор.

Лизон явно не ждала никого в гости. И к визиту матери не была готова. Но не пустить ее она тоже не осмелилась. Старуха зашла, велев Диме оставаться в подъезде и ждать. Он и ждал, то и дело нетерпеливо поглядывая на дверь. Внезапно она отворилась, и из нее вышел какой-то незнакомый Диме мужичок. Выглядел он неопрятно, явно страдал с похмелья и совсем не удивился, когда Дима вошел в дверь, из которой он сам только что вышел.

Оказавшись в квартире Лизон и ее мужа, Дима вначале осмотрелся. М-да… Сказать, что квартира была сильно запущена, значило, не сказать ничего. Дима вспомнил, что Гаврилыч рассказывал, у Витьки есть брат и замужняя сестра, живут все вместе. И вместе, судя по всему, поддают. Притон не притон, но что-то вроде того. Насквозь пропахшие дешевым табаком стены. Желтый с коричневыми разводами потолок. Пол, к которому прилипали подошвы ботинок, до того он был грязным.